У младшего пирата наступили первые в жизни школьные каникулы и решено было отметить их путешествием на Восток и Обратно: съездить на историческую родину пиратской мамочки, в республику Бурятию, в славный город Улан-Удэ.  На поезде. Мимо Байкала.

Отрезок Восточно-Сибирской железной дороги  «Иркутск — Улан-Удэ» очень живописный, ведь значительная его часть проходит прямо по берегу Байкала и пираты были решительно настроены прочувствовать каждый километр этого пути.:) Для этого взяли билеты на поезд «Новосибирск-Нерюнгри», который утром прибывает в Иркутск, а в половине пятого дня уже добирается до Улан-Удэ.  А уж обратно решено было ехать «на ушах» — то есть обычным ночным поездом «Наушки-Иркутск».

Мальчик собирался тщательно: взял с собой друга из дошкольного детства и дорогую сердцу медаль:

В рюкзаке пряталось тоже много полезного: учебник «Окружающий мир» за второй класс, который подарила младшему пирату наша фея, замаскированная принцессой, к примеру. Мальчик намеревался сравнивать окружающий мир с учебником.

В восемь утра, во вторник 3 ноября 2015 года нужно было быть на вокзале Иркутск-Пассажирский.

Но в ночь с понедельника на вторник Иркутск накрыла снежная пелена.:) Пираты высунули нос за дверь, а там зима:

И только следы Барсика в глубоком снегу…

Хорошо еще, что по улице уже прошла первая машина, поэтому пришлось брать лопату и прокапывать тропу до сделанной ею колеи, чтобы уже по ней выйти к более оживленной дороге и спуститься вниз с Горы, к трамваю.

К трамвайным путям всяк добирался, как мог:

А вокзал представлял из себя сложное месиво снега, машин, людей…

Время до прибытия поезда еще было и пираты пошли в центральный подъезд вокзала, не стали тесниться у пригородных касс.

В вокзале было тепло и сонно.

А погода за окном напоминала, что путешествие пиратов начинает походить на арктическую экспедицию, во многом еще и благодаря правильной экипировке:

Ну и белый медведь оказался прямо в тему.:) Мальчики очень волнуются, что из-за новой школьной жизни старый друг оказался  в стороне, поэтому во время школьных каникул решили возместить потерю внимания.

Объявили, что поезд прибывает — и пираты подались на перрон.  А там — снежный ветер.:)

Пассажиры ежатся, от холода горбатятся,  тропинки в снегу натаптывают.:)

Потом из снежной пелены поезд вынырнул.

И пиратам так повезло, что их вагон прямо напротив выхода из подземного перехода встал.  И пираты туда — в вагон — быстренько нырк!

В тепло, в уют.:) Вскарабкались по крутой лестнице в тамбур —  давай отряхивать снег с ушей.:)

В вагоне чисто и немноголюдно, только оконные стекла грязные. Раньше пиратская мамочка очень любила ездить на Запад фирменным поездом «Байкал», он был весь из новеньких вагонов, ведь совсем по иному видится мир за окном, когда смотришь на него сквозь чистое стекло.

Больше таких чистых стекол мне и не попадалось.:) Разве что в скоростных дневных типа «Сапсана».  Что бесконечно, бесконечно жаль!

И вот путешествие на Восток началось!

Поезд тронулся, оставил позади вальяжную красавицу Ангару, увенчанную мостами, и пошел неспешно  в объезд  пиратской Горы, чтобы выйти к берегу Иркута.

А Гора-то наша, надо сказать, весьма живописна со всех сторон!:)

Глядя на наши заснеженные леса и пасторальные домики, сложно поверить, что с другой стороны дороги — густо застроенные жилые микрорайоны и бывшая промзона, стремительно превращающаяся в заповедник огромных торгово-развлекательных центров.

А под Горой незамерзающий родник бьет, давая начало маленькой безымянной речке,  по склону реликтовые сосны вверх взбегают — это та же самая гряда, в начале которой знаменитый курорт «Ангара» стоит, славный целебными сосновыми борами и  на редкость откормленными  белками. 🙂

Ближе к станции «Кая» застройка уплотняется, какая-то своя жизнь идет во дворах.:)

И вот, наконец-то, Иркутск позади. Заснеженные поля, перелески.

Постельное белье принесли, мальчик давай валяться в разных позах.:)

А тут и мимо Смоленщины промчались.

Автотрасса идет выше, по горе. А железная дорога внизу, по берегу.  В Смоленщине небольшая речка Олха впадает в реку побольше: Иркут.:)

За Смоленщиной уже станции Шелехова на подходе, а потом поезд ускоряется — спешит к Байкалу.

А снег все сыпет и сыпет…

 

 

У студии старинного танца «Antiquo More»  уже достаточно длительное время существует маленькое камерное развлечение: ролевые балы, обыгрывающие жизнь Иркутска девятнадцатого века — но Иркутска особого,  связанного с реальной историей лишь опосредованно. В этом Иркутске приземляются воздушные шары, доставляющие путешественников в Вену, в него приезжают прекрасные авантюристки и лихие английские спецагенты, разыскивающие секретные сведения, способные перекроить карту мира, отправленные из Китая в коробочке с изысканным императорским чаем. 🙂

Но было бы крайне небезопасно юным созданиям учить историю Иркутска по этим  летописям. 🙂

Балы проводятся в прекрасном, словно созданном для этого развлечения месте: заново отреставрированном здании музея истории города, что расположен на улице Франка-Каменецкого, бывшей Мяснорядской.

В январе месяце  у хозяина особняка, купца первой гильдии, золотопромышленника, чаеторговца Волынского Владимира Геннадьевича день рождение, поэтому Владимир Геннадьевич и его супруга Марина Николаевна созывают гостей на веселый праздник.

Гвоздем же этого бала должен был стать приглашенный в качестве сюрприза очень дорогой итальянский тенор, которого жаждали пригласить к себе все иркутские семейства — но он заболел, как и многие гости.  Мы же расскажем, как проходил бал, с точки зрения супруги губернатора Елены Серафимовны Затопляевой, урожденной Кузьминкиной.

Эпоха знаменитого губернатора Восточной Сибири Муравьева-Амурского еще только грядет, а пока в Иркутске царит Иван Иванович Затопляев — душевнейший человек, патриот, большой государственный деятель, слуга царю, отец горожанам.

Иван Иванович — редкостный обжора, пьяница,  казнокрад и взяточник — то есть обаятельнейшая личность, за что его ценят горожане и боготворит дражайшая супруга Елена Серафимовна, которая в девичестве была дочерью купца весьма средней руки, а стала могущественной губернаторшей.  Иван Иванович с Еленой Серафимовной любят золотые, серебряные и бриллиантовые подношения, но не брезгуют и другими подарками. Елена Серафимовна обожает когда ее называют Элен.

В последнее время Иван Иванович так разъелся, что уже даже не может ездить верхом: лошади под ним приседают, не в силах снести столько пудов мужской красоты.  В прошлом году в Иркутск приезжал чиновник по особым поручениям и Иван Ивановичу пришлось  срочно скрываться на водах.  Но после отъезда чиновника он восстановил прежнее влияние и с новыми силами принялся за государственные дела.

Одним из любимейших дел Иван Ивановича является инспектирование рюмочных заведений госпожи Потоцкой Анны Сигизмундовны (см. список гостей бала: http://vk.com/topic-83427243_31426368)

Анна Сигизмундовна и Елена Серафимовна являются заклятыми приятельницами:

Регулярные визиты Иван Ивановича серьезно подрывают бюджет заведений Анны Сигизмундовны, она спит и видит чету Затопляевых свергнутой.

Елена Серафимовна же ненавидит рюмочные госпожи Потоцкой, ведь после их инспектирования губернатора всегда тянет на разнообразные подвиги, а уж сколько хорошей одежды загублено Иван Ивановичем по разным канавам…  Вот и на этот бал Елене Серафимовне пришлось идти в старом платье, которое требует серьезных реконструкций, но поток подношений уменьшился, а расходы губернатора увеличились.

Буквально перед балом Иван Иванович в очередной раз проверил работу рюмочной, после чего отправился инспектировать оранжерею знаменитой иркутской купеческой династии Басниных.

Баснины у себя в усадьбе построили оранжерею, в которой развели коллекцию редких для Сибири растений, о чем подробно написали «Иркутские губернские ведомости»:

В выставочном зале в главной оранжерее В. Н. Баснина открылась выставка растений, организованная владельцем. Внимание каждого посетителя привлекали многочисленные цветущие розы: ремонтантные, чайные, гибридные, центифолии. На заднем плане группировались вечнозеленые растения: мирты, магнолии, лавры, кипарисы. На боковых этажерках благоухали ландыши, гвоздики и циценарии, пестрели кальцеолярии и вербены. Чудесный страстоцвет — пассифлора — растягивал свои длинные ветви под самым потолком, и оттуда свисали его изумительные цветы. В других отделения оранжереи были помещены камелии, питтоспорумы, апельсины, лимоны, мандарины, разнообразные растения Америки, Австралии, Капской земли, Японии и Китая. Цвели олеандры и различные амариллисы, пеларгонии, герани, причудливые орхидеи.
В обширной плодовой оранжерее грунт устроен террасами. На вершине были посажены персики, на второй — сливы, на нижней — вишни.
Яблоки, груши орехи и прочее рассажены в кадках. Ранеты и другие яблони, а также персики и сливы давали плоды.
В теплице центральное место занимали ананас и виноград, зреющие гроздья которого висели под стеклом. Здесь плодоносило кофейное дерево, цвели кактусы и великолепный кринум. Этой выставкой В. Н. Баснин подвел десятилетний опыт по акклиматизации растений в открытом грунте. Оранжереи размещались на площади усадьбы между улицами Баснинской и Малой Трапезниковской.

https://vk.com/event83427243?w=wall-83427243_42%2Fall

Желая лично увидеть диковинки, пьяный  Иван Иванович прошел по оранжерее индийским боевым слоном: поскольку стоять вертикально он был уже не в состоянии, губернатор совершил обход на четвереньках,  обгрыз в качестве закуски ценные образцы и вступил в неравный бой с кактусом.  Кактус победил и Иван Иванович пал на поле брани.

Срочно вызванная Басниными Елена Серафимовна спасла своего героя, примчавшись с  лекарем.  Иван Ивановича, горланящего пьяные песни,  привычно загрузили на носилки и торжественно вынесли из усадьбы.  Оранжерею владельцам пришлось на несколько дней закрыть, чтобы устранить разрушения.

Лекарь достал медицинским пинцетом из Иван Иваныча Затопляева сто сорок семь кактусовых иголок — и предписал раненому полный покой до выздоровления.

И на бал в честь дня рождения купца Волынского губернаторше опять пришлось идти одной.

Как только Иван Иванович занемогает — его власть в Иркутске начинает шататься и крениться.  Тут же на глазах начинаются интриги и заговоры:

Горожане совершенно не ценят усилий губернатора и готовы настучать на него любому приезжему чиновному лицу, хотя бы и Тучину Вячеславу Александровичу:

(Молодой человек на фотографии — гимназист Семен Николаевич Родионов, у нас в Иркутске все гимназисты ходят в такой авантажной форме:) )

На балу присутствовало много приезжих гостей. Заглянул Максимилиан Осипович Маркс, этнограф, метеоролог и мемуарист:

он развлекает светской беседой  Марию Александровну Дорохову, начальницу Девичьего института Восточной Сибири.

Мехами наших дам снабжает Олимпиада Филлиповна Мыльникова, которая занимается пушниной  ( она в фиолетовом платье, беседует с молодым композитором Людвигом Шпором).

И, несмотря на то, что представительством Государственного Банка в Иркутске весьма успешно управляет Родион  Алексеевич Яковлев, надворный советник, из Екатеринбурга прибыл с загадочными целями банкир Алексей Дитрихович фон Шварте:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Про господина фон Шварте супруга Родиона Алексеевича Вера Георгиевна пошутила, что он вампир, но Елена Серафимовна приняла эти слова за чистую монету.:)  Потому что все эти банкиры — кровопивцы, если разобраться!  И (на всякий случай)  побаивалась весь бал Александра Дитриховича, даже во время танца:

Потому что нет ничего надежнее для денег, чем сундук Иван Ивановича — без всяких там банков.

А вообще для Елены Серафимовны бал начался с расстройства — хозяин дома не пригласил ее, губернаторшу, в первую пару полонеза. Елена Серафимовна, чтобы успокоить нервы, была вынуждена выпить несколько больше, чем следовало бы,  знаменитого волынского квасу. Этот квас хозяева дома делают сами и жизнь в нем просто бурлит, а градусы зашкаливают…  В чем-то этот квас может поспорить и с напитками, подаваемыми в рюмочных госпожи Потоцкой — поэтому никакой вины в дальнейшем случившимся с Еленой Серафимовной нет.

Слегка поднабравшись, губернаторша увидела на балу ИХ:

Нет, не Гаврилу Матвеевича Игумнова, купца 1-й гильдии, золотопромышленника с Густавом Ивановичем  Радде, географом  и натуралистом — нет, она увидела УСЫ Густава Ивановича, великолепнейшие свежеприклеенные усы.:)))

Усы Густава Ивановича произвели в Иркутске фурор небывалый!

Своими неотразимыми усами герр Радде сражал дам и девиц наповал!

 

А когда он лихо  крутил фигуры в контрдансе, головы теряли не только девицы, но и почтеннейшие матери семейств: сама Анна Михайловна Фирсова, не стесняясь присутствующего здесь же супруга Михайлы Григорьевича (золотопромышленника и поставщика пушнины в модные дома Петербурга и Москвы)

послала господину Радде воздушный поцелуй и прилюдно назвала его «душкой» — что можно объяснить лишь магнетическим воздействием немецких усов.  Правда, серьезный вид Михайлы Григорьевича в этот несомненно скандальозный момент говорил, что будь тут потемнее, он бы живо этому германскому душке усы-то  бантиком бы  завязал…

В битву с усами смогли вступить лишь пары  хмельного кваса Волынских, не уступающего крепости царской водке, и разъедающие все.  Но германский дух и качество не дали себя побороть:

А  Елена Серафимовна была лишь слабой женщиной — ну как она могла устоять перед таким великолепием?

И ладно бы только сногсшибательные, моднейшие усы на истинно арийском лице:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

в сочетании с германским лоском и выправкой весьма опасные для дам —  здесь бы Елена Серафимовна еще бы справилась, но…

Но когда Густав Иванович Радде, —

географ и натуралист, член-корреспондент Петербургской Академии наук, обладатель Золотой Константиновской медали — высшей награды Императорского Русского географического общества, золотой медали королевы Виктории (англ. The Victoria Medal) Королевского географического общества за выдающиеся заслуги в географических исследованиях, лауреат Демидовской премии — самой почётной неправительственной наградой России

— когда он делал бровью этак:

Елена Серафимовна Затопляева, губернаторша,  стекала на пол от нахлынувших чувств — и ничего не могла с собой поделать.

Елена Серафимовна поняла, что всю жизнь была германофилкой, несмотря на свои французские королевские корни:

 

С помощью флирт-карт салона  Елены Владимировны Кузнецовой, племянницы Натальи Владимировны, дочь влиятельного купца из Илимска, занимающегося пушниной

флирт развивался как по маслу:

Елена Серафимовна и Густав Иванович даже поцапаться успели на почве германо-российских разногласий.

И хотя многие дамы желали заполучить неотразимые усы Густава Ивановича в качестве трофея, в том числе и госпожа Анастасия Павловна:

И не только она:

 

но к десерту  Елена Серафимовна поняла, что святой долг сибирского гостеприимства обязывает ее:

 

 

как хозяйку города оказывать всяческое содействие современным научным изысканиям и по окончании бала:

 

 

она решительно повезла Густава Ивановича на вечерний чай к губернатору, дабы свести более близкое знакомство с его неотразимыми усами в  спокойной домашней обстановке — все равно Иван Иванычу после битвы с кактусом вставать нельзя и герр Радде  в безопасности:

 

Густав Иванович, как исследователь и этнограф, был не вправе отказаться от изучения незнакомых форм жизни —  долг ученого превыше всего!

…

Наутро, после бурных ночных, простите, научных исследований варварских народов Сибири  усы Густава Ивановича торчали веером от многочисленных открытий  и понадобилось несколько тюбиков клея и тщательный моцион, дабы придать им надлежащий лоск.

Через несколько дней Густав Иванович, продолживший экспедицию,  покинул радушнейший губернаторский дом, сердечно распрощавшись с гостеприимной четой Затопляевых.

Еще не оправившийся Иван Иванович сердечно пожелал гостю всяческих успехов, в душе надеясь, что заезжий немец доберется-таки до Тибета, как и обещал, и там дикие горные племена снимут его великолепнейшие усы вместе со скальпом, а череп оправят в серебро, дабы распивать из этой чаши свои хмельные напитки.

Но в большом и щедром сердце Елены Серафимовны навсегда запечатлелся неотразимый образ отважного натуралиста, мужественного этнографа Густава Ивановича Радде:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

проведшего свои научные исследования с германским педантизмом и дотошностью, и обогативший духовный мир Елены Серафимовны замечательными немецкими ругательствами (вырывавшимися от восхищения).

______________________________

Автор фотографий  — кроме последней —  Анна Хмыльнина.

Сообщество бала находится здесь:  https://vk.com/event83427243

Я прошу прощения у участников бала, чьи не менее захватывающие истории не попали сюда — но противостоять усам герра Радде не было никаких сил:)

Появилась еще одна страница в истории «Слова о полку Игореве» и это замечательно.:)
Связана она с таким краеугольным камнем в исследованиях «Слова», как обстоятельства его находки и опубликования в конце восемнадцатого, начале девятнадцатого века. А обстоятельства были э-э-э… несколько туманными:
П.2.»Особенности дискуссии о подлинности или неподлинности «Слова о полку Игореве» связаны прежде всего с некоторой неясностью и таинственностью обстоятельств, при которых оно стало известно общественности.
СПИ было издано в 1800г. А.И. Мусиным-Пушкиным. По сообщению последнего, оно входило в состав приобретенного им рукописного сборника. Но способ приобретения остается не совсем ясным; А.И. Мусин-Пушкин говорил об этом скупо и уклончиво.» Зализняк А.А. «Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста. М. «Рукописные памятники Древней Руси», 2008 г., С. 13.

И сейчас история находки рукописного сборника обросла новыми подробностями: http://novayagazeta.livejournal.com/2454278.html
Александр Бобров, сотрудник Пушкинского Дома, один из последних учеников академика Лихачева, нашел архивные документы, по которым можно сделать выводы, откуда граф Мусин-Пушкин получил список «Слова» пятнадцатого века, и более того, кто, возможно, был автором этого списка, благодаря которому «Слово» и дошло до наших дней.

А рассказал нам об этом в блоге «Новой Газеты» http://novayagazeta.livejournal.com/2454278.html
Андрей Чернов, писатель, член Петербургского ПЕН-клуба.

И все бы было замечательно, если бы не послесловие автора к статье, которое все смазало. Ну и комментарии к ней, в которых разные культурные люди, успешно освоившие клавиатуру, вальяжно друг другу хамят.

Послесловие выглядит так:
___________________________
Под текст

Игорь ведет своих ратников «испить шлемом Дона». Ведет к Тмутаракани (Тамани) и Корсуни (сейчас это Севастополь). Ведет в чужую землю, где даже дождь обрушится на его воинов не струями, а стрелами. Бог предупредил его солнечным затмением, природа, и та против. Но этому князю волю диктует не Бог, а его собственная гордыня, злобный архаический Див.

С Дивом в качестве вожатого войско обречено (перевод А. Чернова):

Вот тогда князь Игорь в злато стремя
вступал.
Выезжал он в чистое поле.
Солнце ему тьмою путь
преграждало,
ночь стонала ему грозою,
птичьим свистом зверей пробудив.
Но взметнулся Див,
с вершины Древа кличет,
велит трепетать земле незнаемой —
Волге и Поморью, и Посулью,
Сурожу и Корсуню,
и тебе, тмутараканский истукан!

А после гибели Игоревой рати на Русь приходит беда. Плещет лебедиными крылами Дева Обида. Скачут по беззащитной земле чудища Карна и Жля:

Уже напала хула на хвалу,
уже насело насилье на волю,
уже накинулся Див на землю.
________________________________

Это просто классический пример того, как можно интерпретировать любой древний текст в соответствии с собственными установками, нисколько не заморачиваясь тем, что в тексте у нас ситуация совсем не такая однозначная.

Есть замечательный, просто волшебный ресурс: Параллельный корпус перевод текста «Слова о полку Игореве»:http://nevmenandr.net/slovo/pro.php

Вот с его помощью и посмотрим, что там у нас с походом.
Начинается все неплохо:
«Игорь ведет своих ратников «испить шлемом Дона».» 
Ведет ратников? Ведет.

Почнемъ же, братіе, повѣсть сію отъ стараго Владимера до нынѣшняго Игоря, иже истягну умь крѣпостію своею и поостри сердца своего мужествомъ,
наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половѣцькую за (на) землю Руськую.
Тогда Игорь възрѣ на свѣтлое солнце и видѣ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты.
И рече Игорь къ дружинѣ своей:
«Братіе и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти,
а всядемъ, братіе, на свои бръзыя комони да позримъ синего Дону»
Спала князю умь похоти, и жалость ему знаменіе заступи искусити Дону Великаго.
«Хощу бо, – рече, – копіе приломити конець поля Половецкаго, съ вами, русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону»
(звенья 6-13. http://nevmenandr.net/slovo/zvenja.html)
Ведет к Тмутаракани (Тамани) и Корсуни (сейчас это Севастополь). 
Простите, а вот тут уже возникают вопросы. Откуда мы знаем, куда ведет свои храбрые войска князь Игорь? Мы знаем лишь, что он сообщает дружине, что «Хощу бо, – рече, – копіе приломити конець поля Половецкаго»,- то есть вступить вместе со своей дружиной в битву в конце поля Половецкого — пройдя его до самого конца — и либо голову сложить, либо испить шеломом воду Дона. А Доном тогда именовался Северский Донец. Что собственно говоря, прекрасно видно на картах: http://feb-web.ru/feb/slovenc/refers/es5/es5-3091.htm
И сообщает это Игорь своему небольшому войску в крайне интересный момент: сразу же после затмения, сопровождающегося неблагоприятными для Игоря и его войска знамениями, грозящими, вообще-то, смертью всем участникам мероприятия. Войску, у которого есть мощное право вето на любые действия князя: если войско считает, что цели похода не совпадают с возможностями воинов, оно просто не идет за ним, и князь ничего не может сделать. Как не пошли не те же самые полки в февральскую метель на соединение с остальными русскими войсками: :

«Игорь, уведав о походе Святослава, немедленно собрав войска, хотел идти чрез поле к Святославу и Рюрику, но вельможи рассуждали пред ним, что догнать уже невозможно, ибо Святослав пошел уже 8 дней назад. Но Игорь, не приняв совет тот, пошел с войском возле Сулы. Февраля же 26-го была такая великая вьюга, что не могли в день пути найти, и потому принужден был остановиться и к бою не поспел»/ Татищев В.Н. История Российская. Часть вторая. Сообщение под 6693 (1185) годом, второй абзац, подзаголовок: Игоря Святославича ревность. Сула 

(Люди, читавшие «Слово», прекрасно знают, что слова о намерениях неразумных младших Ольговичей пронестись победоносным вихрем вплоть до града Тьмутороканя, а вместо этого попавших в плен, запустивших половцев на Русь и опозоривших славу своих отца и деда — звучат из уст бояр киевской дружины, находившейся, мягко говоря, с князем Игорем в некоторой оппозиции:
««И ркоша бояре князю: Уже, княже, туга умь полонила.
Се бо два сокола слѣтѣста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколома крильца припѣшали поганыхъ саблями, а самаю опустоша въ путины желѣзны.
Темно бо бѣ въ ґ̃ день: два солнца помѣркоста, оба багряная стлъпа погасоста и съ нима молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста.» звенья 100-103)
Поход неблагоприятен с самого начала и автор «Под текста» это подчеркивает:
«Ведет в чужую землю, где даже дождь обрушится на его воинов не струями, а стрелами.»

Насколько эта земля чужая для русских князей — вопрос, опять же, как мы понимаем, очень и очень дискуссионный. Даже если мы забудем карту из учебника шестого класса «Русь в X — начале XII века», где зеленым цветом, обозначенным как «территория Древнерусского государства» отмечены та самая Корсунь, та самая Тьмуторокань, (куда, вроде бы, понесся, невзирая ни на какие темные солнца, князь Игорь), да еще и Белая Вежа за компанию — так вот, если мы это все отметем, ибо что нам учебник, но под какой ковер спрятать неудобные генеалогии? Русские князья Ярославова гнезда в конце двенадцатого века настолько тесно породнились с ханами Поля Половецкого, что для них это не чужая земля, это земля их ближайших родственников. Все свои.

«Бог предупредил его солнечным затмением, природа, и та против»
Князь Игорь прет и поперек бога, и поперек природы — лишь бы Тьмуторокань атаковать. (Он же ратников туда ведет, не торговый караван.)

Казалось бы — ЗАЧЕМ?

Автор объясняет:
 Но этому князю волю диктует не Бог, а его собственная гордыня, злобный архаический Див.
То есть, вместо противного, непонятного, полного темных лакун «Слова о полку Игореве» благодаря Андрею Чернову (писателю, члену Петербургского ПЕН-клуба) мы получаем прекрасную нравоучительную притчу о блудном сыне на материале литературы периода феодальной раздробленности: движимый гордыней (коя есть грех) и ведомый архаическим Дивом этот гадкий древнерусский князь не внял увещеваниям Бога и природы, ушел в поход, положил всех своих людей, подвергнул свою родину разорению и поруганию, а сам не погиб, а позорно попал в плен. Но, поскольку:«Прысну море полунощи, идутъ сморци мьглами. Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу.» (звено 184 http://nevmenandr.net/slovo/zvenja.html) — то Бог, как мы видим, его простил, Диву рога накрутил и князя домой привел. Ура. А всякие неудобные моменты — да кто их читать будет, они же на древнерусском.

Собственная гордыня — к вопросу о гордынях — это изобретение значительно поздних веков. В двенадцатом веке на Руси гордыня была чувством коллективным, родовым. И называлась «честь и слава». С определенным эпитетом. Добрая. Худая. И не отмоешься. На века припечатают. С целым рядом малозаметных из нашего времени, но очень прочных связей, определяющих место каждого конкретного человека в иерархии общества и управляющих его поступками. И «Слово»-то у нас не о богах, оно о людях.

С Дивом в качестве вожатого войско обречено (перевод А. Чернова):

Вот тогда князь Игорь в злато стремя
вступал.
Выезжал он в чистое поле.
Солнце ему тьмою путь
преграждало,
ночь стонала ему грозою,
птичьим свистом зверей пробудив.
Но взметнулся Див,
с вершины Древа кличет,
велит трепетать земле незнаемой —
Волге и Поморью, и Посулью,
Сурожу и Корсуню,
и тебе, тмутараканский истукан!

А после гибели Игоревой рати на Русь приходит беда. Плещет лебедиными крылами Дева Обида. Скачут по беззащитной земле чудища Карна и Жля:

Уже напала хула на хвалу,
уже насело насилье на волю,
уже накинулся Див на землю.
________________________________

А что я буду говорить — пусть само «Слово…» говорит:
И рече ему буй туръ Всеволодъ:
«Одинъ братъ, одинъ свѣтъ свѣтлый – ты, Игорю! Оба есвѣ Святъславличя!
Сѣдлай, брате, свои бръзыи комони
а мои ти готови, осѣдлани у Курьска напереди
А мои ти куряни свѣдоми къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлелѣяны, конець копія въскръмлени;
пути имь вѣдоми, яругы имъ знаеми, луци у них напряжени, тули отворени, сабли изъострени.
Сами скачють, акы сѣрыи влъци въ полѣ, ищучи себе чти, а князю – славѣ».
Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень  и поѣха по чистому полю.
Солнце ему тъмою путь заступаше
нощь стонущи ему грозою птичь убуди, свистъ звѣринъ въ стазби;
дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ.
А половци неготовами дорогами побѣгоша къ Дону Великому. Крычатъ тѣлѣгы полунощы, рци, лебеди роспущени. Игорь къ Дону вои ведетъ.
Уже бо бѣды его пасетъ птиць подобію, влъци грозу въсрожатъ по яругамъ, орли клектомъ на кости звѣри зовутъ, лисици брешутъ на чръленыя щиты.
О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!
Длъго ночь мркнетъ.
Заря свѣтъ запала, мъгла поля покрыла,
щекотъ славій успе, говоръ галичь убуди.
Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себѣ чти, а князю – славы.(Звенья 19-36 http://nevmenandr.net/slovo/zvenja.html)

А уж перевод себе на этом ресурсе можно подобрать совершенно любой, вот, хотя бы, по поводу Дива что пишут в добавлении к переводу автора:

«…птичьим свистом зверей пробудив.
Но взметнулся Див,
с вершины Древа кличет,»

Фрагмент.28

Древнерусский текст:  нощь стонущи ему грозою птичь убуди, свистъ звѣринъ въ стазби;

Издание Р. О. Якобсона Нощь стонущи ему грозою пътичь убуди, свистъ звѣ ринъ въ сьта съби.

Текст А. А. Зализняка нощь стонущи ему грозою птичь убуди; свистъ звѣринъ въстазби.

Екатерининская копия Нощь стонущи ему грозою птичь убуди;

Первое издание нощь стонущи ему грозою птичь убуди; свистъ звѣринъ въ стазби;

Текст Н. А. Мещерского нощь стонущи ему грозою птичь убуди свистъ зверинъ въста,

Реконструкция А. Дыбо нощь стоноущи емоу грозою|пътичь оубоуди свистъмь звѣри||нъ възбисѧ

Щукинская рукопись нощь стонущи ему грозою итичь убуди. […]

Реконструкция В. В. Колесова но́щь стону́щи ему грозою̀ пти́чь убудѝ, свѝстъ звѣри́нъ въстазби,

Перевод Первого издания грозная, восставшая ночью буря пробуждает птиц; ревут звери стадами;

Перевод Д. С. Лихачёва ночь стонами грозы птиц пробудила;||свист звериный встал,|

Перевод О. В. Творогова ночь стенаниями грозными птиц пробудила, свист звериный поднялся, встрепенулся

Перевод Р. О. Якобсона Ночь, стонучи над ним грозою, птах пробудила, а свист звериный сгрудил их сотнями.

Перевод В. А. Жуковского Ночь, грозою шумя на него, птиц пробудила;|Рев в стадах звериных!|

Перевод В. В. Капниста Ночь, стеня, грозою разбудила птиц; воют собравшиеся звери,

Перевод М. Д. Деларю ночь, застонавши черной грозой, хищных птиц разбудила; в степи воют звери…

Перевод Л. А. Мея Застонала ночь, грозою разбудила птиц;|Воют звери на распутии;|

Перевод А. Н. Майкова Ночь пришла – та взвыла, застонала|И грозою птиц поразбудила.|

Свист звериный встал кругом по степи;|

Перевод Г. П. Шторма ночь, стонущи, ему грозою птиц пробудила;|свист звериный встал вблизи;|

Перевод К. Д. Бальмонта Будит ветер птиц кричащих, свист зверин в норах звериных,|

Перевод С. В. Шервинского Ночь грозой застонала,|Встревожила птиц,|Свист поднялся звериный,|

Перевод И. А. Новикова Ночь, стеная,|Грозою|Птиц пробудила;|Свист звериный|Восстал.||

Перевод В. И. Стеллецкого ночь стонала ему грозою, птиц пробудила;|свист звериный стада сбил.|

Перевод А. К. Югова и ночь,|ропща на него грозою,|птиц прибила!..|Взбились половцы!|Свищут свистом звериным,|

Перевод С. В. Ботвинника ночь грозой застонала и птиц пробудила;|свист звериный раздался,|

Перевод А. Г. Степанова ночь –|стоная грозой.|Птичий свист пробудился,|зверье встает.|

Перевод А. Ю. Чернова ночь, стонавшая ему грозою, птичьим посвистом зверей пробудила.

Перевод И. И. Шкляревского Ночь громовыми стонами птиц пробудила.|Свист звериный поднялся.|

Перевод В. М. Гончарова Пробудились птичьи гомоны,|Полнясь свистами звериными.|

Перевод Н. А. Заболоцкого Ночь грозою птиц перебудила,|Свист зверей несется, полон гнева,|

Перевод Н. И. Рыленкова А ночь грозой всех тварей разбудила.|Во мгле ненастной слышен вой звериный,|

Перевод Ю. А. Косирати ночь, стонущи ему,|грозовую Птичь явила;|свист звериный|

Перевод Е. А. Евтушенко Стоном|грузная гроза|птиц предупреждала.|

Перевод В. П. Буйначёва Грозою стонущая ночь свист птичий затушила,|Зверей же подняла и в стаи сбила.|

Перевод Л. А. Дмитриева ночь стонами грозы птиц пробудила, свист звериный поднялся,

Перевод Н. А. Мещерского ночь, стонущая ему грозою, птиц разбудила, свист звериный поднялся

Перевод Э. Я. Гребневой темень стоном на страх ему птиц возбудила,|свист звериный поднялся,|

Перевод А. С. Тинькова Ночь стонущи ему грозою птиц разбудила, свист звериный в стада их сбил,

Перевод А. Чеснокова Ночь грозит ему грозою|Зверь пернатый раскричался|

Перевод А. С. Шишкова Ночь, гроза и буря страшная|Пробудили всѣхъ зловѣщихъ птицъ. –|Воютъ звѣри средь глухихъ лѣсовъ,|

Перевод Н. Язвицкого темнота препинаетъ имъ путь; отъ треска громовъ горъ твердость трясется; грозная буря надъ главами ихъ шумитъ; зловѣщія птицы черными крыльями машутъ надъ ними; хищные звѣри вокругъ ихъ стадами воютъ.

Перевод И. Сирякова Птицы въ лесѣ пробуждаются,|Звѣри дикїе въ стадахъ рѣвутъ,|

Перевод А. Палицына Остановляетъ путь, скрывая солнца зракъ;|Отъ громовъ твердостъ горъ трясется подъ ногами,|А буря грозная шумитъ надъ ихъ главами;|Летятъ зловѣщія со тьмою птицы вдругъ,|И звѣри хищные стадами воютъ вкругъ.|

Перевод Я. Пожарского ночь, стоня отъ страху, птицъ пробудила; звѣри воютъ по дорогамъ;

И т.д.

Фрагмент 29:

Древнерусский текст:  дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ.
Издание Р. О. Якобсона Дивъ кличеть вьрху дрѣва: велить послушяти земли незнаемѣ – Вълзѣ и Поморию, и Посулию, и Сурожю, и Кърсуню, и тебѣ, Тъмутороканьскыи бълване …
Текст А. А. Зализняка Дивъ кличетъ връху древа: велитъ послушати земли незнаемѣ –Влъзѣ, и Поморiю, и Посулiю, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, Тьмутораканьскый блъванъ!

Екатерининская копия Дивъ кличеть връху древа, велитъ послушати земли не знаемѣ, влъзѣ, и по морію, и по Сулію, и Сурожу, и корсуню, и тебѣ Тъмутороканьскый блъванъ;

Первое издание дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, влъзѣ, и по морiю, и по Сулiю, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ Тьмутораканьскый блъванъ.

Текст Н. А. Мещерского Дивъ кличеть вьрху древа, велить послушяти земли незнаеме, Вълзе, и Поморiю, и Посулiю, и Сурожю, и Корсуню, и тебе, тьмутороканьскыи бълванъ!

Реконструкция А. Дыбо дивъ|кличеть вьрхоу древа|велить послоушати земли незнаемѣ|вълзѣ и поморию и посоулию|и соурожю и корсоуню|и тобѣ тьмоутороканьскыи бълване||

Щукинская рукопись Дивъ кличеть връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзе, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, Тьмутораканьскыи блъванъ.

Реконструкция В. В. Колесова Ди́въ кли́четъ вьрху́˽древа, вели́ть послу́шати зѐмли незна́емѣ, Въ́лзѣ, и Помо́рию, и Посу́лию, и Суро́жу, и Корсу́ню, ѝ˽тебѣ, тьмуторо́каньскыи бълва́нъ.

Перевод Первого издания кричит филин на вершине дерева, чтоб слышали голос его в земле незнаемой, по Волге и по морю, по Суле, по Суражу в Корсуне и у тебя, Тмутороканский истукан!

Перевод Д. С. Лихачёва встрепенулся див – кличет на вершине дерева,|велит прислушаться – земле незнаемой,|Волге,|и Поморью,|и Посулью,|и Сурожу,|и Корсуню,|и тебе, Тмутороканский идол!|

Перевод О. В. Творогова Див, кличет на вершине дерева, велит прислушаться чужой земле: Волге, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский идол.

Перевод Р. О. Якобсона Див кличет с вершины дерев: велит прислушаться земле неведомой – Волге и Поморью, и Посулью, и Сурожу, и Корсуню, и тебе Тмутараканское идолище!

Перевод В. А. Жуковского Див кличет на верху древа:|Велит прислушать земле незнаемой,|Волге, Поморию, и Посулию,|И Сурожу, и Корсуню,|И тебе, истукан тьмутороканский.|

Перевод В. В. Капниста чучело-филин кричит на вершине дерева, велит услышать голос свой земле пустынной, Волге и поморию, по Сулью и Суражу и Корсуню и тебе, тмутороканский истукан!

Перевод М. Д. Деларю Див с верху древа кричит, велит слушать земле неизвестной, Волге,

Поморью, Сулё, Сурожу и Корсуню, а также, Тьмутороканский болван, и тебе!..

Перевод Л. А. Мея Кличет див с вершины дерева|Вести шлет землям незнаемым:|И

Поморью и Посолию,|И Корсуню и Сурожу с Волгой-реченькой,|И тебе, Тмутараканский истукан!|

Перевод А. Н. Майкова Высоко поднявшися по древу,|Черный Див закликал, подавая|

Весть на всю незнаемую землю,|На Сулу, на Волгу и Поморье,|На Корсунь и Сурожское море,|И тебе, болван тмутороканский!|

Перевод Г. П. Шторма Див кличет с вершины дерева,|велит послушать земле незнаемой,|Волге, и Поморию, и Посулию,|и Сурожу, и Корсуню,|и тебе, Тмутороканский истукан!|

Перевод К. Д. Бальмонта Кличет див в верхушке древа, чтоб его был слышен голос|По незнаемому краю, и по Волге, и по взморью,|По Суле, и по Суражу, и в далеком том Корсуне,|И тебе бы клич был слышен, истукан Тьмутороканский.|

Перевод С. В. Шервинского На дереве Див|Кличет, краю безвестному|Слушать велит,|

Слушать Волге, Поморью, Посулью,|Слушать Корсуни, Сурожу,|Слушать тебе,|Идол каменный Тмутороканский!|

Перевод И. А. Новикова Див с дре́вка кличет,|Велит послушати|Земле незнаемой:|Волге, и Поморию,|И Посулию,|И Сурожу,|И Корсуни,|И тебе,|Тмутороканский болван!||
Перевод В. И. Стеллецкого Див кличет с вершины древа,|велит послушать земле незнаемой,|Волге, и Поморию, и Посулию,|и Сумрожу, и Корсуню,|и тебе, Тмутороканский истукан!|

Перевод А. К. Югова кличут с вершин деревьев,–|сзывают дикие Землю незнаемую –|и Волгу,|и Поморье,|и по-Сулье,|и Сурожь,|и Корсунь,|и тебя,|Тмутороканский|хан!|
Перевод С. В. Ботвинника и Див на вершине|закричал,|чтоб слыхали незнаемы земли,|да Поморье,|да Волга,|да Сурож,|да Корсунь,|да по Суде,|да ты, идол Тмутороканский!|
Перевод А. Г. Степанова Взвился див на стяге,|кличет на верху древка:|смириться велит земле незнаемой,|Волге, и Поморью, и Посулью,|и Сурожу, и Корсуню,|а и тебе,|каган Тмутороканский!|

Перевод А. Ю. Чернова Но взвился Див, кличет на вершине Древа, велит прислушаться земле неведомой – Волге, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский истукан!

Перевод И. И. Шкляревского Диво кличет на темной вершине,|велит по цепи послушать –|и Поморию, и Посулию,|и Сурожу, и Корсуню,|и тебе, на границе неведомых стран,|идол каменный, Тмутороканский болван!|

Перевод В. М. Гончарова Дива крик, смешавшись с громами,|Вдаль пронёсся над долинами.|Невесёлыми посулами|Разлетелся дикий ор его|От соседского Посулия|До ворожьего Помория.|Крепким словом поминаемый,|Ворогам добавив куражу,|Вестью мчит к земле незнаемой –|К Волзе, Корсуню и Сурожу.|Долетит до уха ханскаго,|Вспыхнет гневом да обидою|Во глазах тмутараканскаго|Размалёваннаго идола.|

Перевод Н. А. Заболоцкого Кличет Див над ним с вершины древа,|Кличет Див, как половец в дозоре,|За Сулу, на Сурож, на Поморье,|Корсуню и всей округе ханской,|И тебе, болван тмутороканский!||

Перевод Н. И. Рыленкова Под шум древесный кличет див с вершины.|Вещает он своей тревожной молвью|И Сурожу, и Волге, и Поморью,|И Корсуню, который виды видел,|Да и тебе, Тмутороканский идол!|

Перевод Ю. А. Косирати Веста разбудил — кличет с верху Древа,|велит прислушаться|землям потусторонним:|Поволжью и Поморию,|и Посулию, и Сурожу,|и Корсуню, и тебе —|Тьмутороканский рынок.|

Перевод Е. А. Евтушенко Встрепенулся сонный Див|на вершине дерева.|Пробурчал,|всех пробудив:|– Это что за деево?|И еще промолвил Див,|ржанье ухом ухватив:|– Слушайте по моему,|Волга и Поморие!|Корсунь, Сурож –|слу-шай-те!|Али уши не те?|Ржанье,|словно дикий рык,|так что вздрогнул каменный|идол –|старше всех старик|из Тмуторокании…|

Перевод В. П. Буйначёва Див кличет вверху дерева, незнаемые земли:|Поволжье и Поморье, и Посулье, И Сурож,|и Корсунь – велит послушать.|Да и тебя, болван Тьмутораканский,|

Перевод Л. А. Дмитриева встрепенулся Див, кличет на вершине дерева, велит послушать земле неведомой, Волге, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский идол.

Перевод Н. А. Мещерского Див кличет на вершине дерева, велит прислушаться земле неведомой – Волге, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский болван!

Перевод Э. Я. Гребневой Див содрогнулся,|на дереве кличет,|чтобы всем было слышно:|незнаемым землям,|Поморью и Волге,|Посулью, Сурожу и Корсуню,|и тебе, далекая Тьмуторокань.||

Перевод А. С. Тинькова Див – дух предков и их знамена развиваются на верху древка, призывают вернуть земли Артании-Готской Азово-Черноморской Руси, ставшие незнаемыми по Волге, и Поморью, и по Сулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе Тьмутороканский истукан, взявший власть не по достоинству.

Перевод А. Чеснокова Леший на вершине кличет,|Всем, наверняка дал знать уж,|Людям, тут и там сидящим,|По протокам, по озерам,|Всем, имеющим два уха,|От Мурмана до Тамани.|

Перевод А. С. Шишкова На вершинѣ древа кличетъ дивъ,|И, увы! зловѣщій филинъ сей|Предвѣщаетъ зло, несчастіе!|

Перевод Н. Язвицкого Дивъ, сѣдящій на верху древа, прорицаетъ имъ бѣды, скликаетъ, призываетъ на помощь къ себѣ народы, велитъ, да повинуются гласу его окрестныя земли, и Волга, и море, и Сула, тебѣ черный вранъ, нечестивый Половчанинъ!

Перевод И. Сирякова Филинъ на вершинѣ древъ кричитъ,|Чтобъ въ странѣ совсѣмъ незнаемой,|Вдоль рѣкъ Волги, Суллы Суража|Вокругъ моря всюду въ Корсунѣ|И въ ушахъ твоихъ, грѣмѣлъ ихъ гласъ|Истуканъ тмутараканскїй злой!|

Перевод А. Палицына Съ вершины древа Дивъ бѣды имъ прорицая,|На помощь противъ нихъ народы призывая,|Велитъ, да гласъ его окрестны земли внявъ,|Покорствуютъ ему, на Игоря возставъ:|Сула, Сурожъ, Корсунь, и ты въ Тьмутороканѣ|Всечтимо божество въ ничтожномъ истуканѣ,|Поморіе и рѣкь великихъ Волга мать.|

Перевод Я. Пожарского дпвЪ кричитъ на вершинѣ древа, даетъ знать землѣ незнаемой, Волгѣ, и мѣстамъ, расположеннымъ у моря и Сулы, и Суражу и Корсуню и тебѣ, Тьмутараканскій болванъ.

Как мы видим, поле для исследований вырисовывается обширное, не хуже Поля Половецкого. 🙂 Но исходный текст, как мне представляется, круче всех.

<b>А после гибели Игоревой рати на Русь приходит беда. Плещет лебедиными крылами Дева Обида. Скачут по беззащитной земле чудища Карна и Жля:

Уже напала хула на хвалу,
уже насело насилье на волю,
уже накинулся Див на землю.</b>

А я прочитала в «Слове», что беда на Русь пришла значительно раньше Игорева похода. Поход был не причиной, а следствием.
И если уж мы продолжим наши переводческие штудии — то Див у нас выходит не то двойным агентом не то дикой обезьяной из лесов Бразилии («..а потом они ка-а-ак прыгнут!») : «С Дивом в качестве вожатого…»уже накинулся Див на землю» (Русскую?)  То есть сначала архаический Див повел дурачка князя в Поле Половецкое под половецкие же, естественно, стрелы, к своим, можно сказать, родным детям: «Дѣти бѣсови кликомъ поля прегородиша, а храбріи русици преградиша чрълеными щиты.» (звено 52), — а потом поворотился, да как накинулся на землю Русскую!;) Ужыс просто.

«Бишася день, бишася другый, третьяго дни къ полуднію падоша стязи Игоревы.
Ту ся брата разлучиста на брезѣ быстрой Каялы;
ту кроваваго вина не доста
ту пиръ докончаша храбріи русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую.
Ничить трава жало щами, а древо с тугою къ земли преклонилось.
Уже бо, братіе, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла.
Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила дѣвою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синѣмъ море у Дону, плещучи, убуди жирня времена. Усобица
княземъ на поганыя погыбе, рекоста бо братъ брату: «Се мое, а то мое же». И начяша князи про малое «се великое» млъвити, и сами на себѣ крамолу ковати
а поганіи съ всѣхъ странъ прихождаху съ побѣдами на землю Рускую.
О, далече заиде соколъ, птиць бья, – къ морю.
А Игорева храбраго плъку не крѣсити!
За нимъ кликну Карна и Жля, поскочи по Руской земли, смагу мычючи въ пламянѣ розѣ.»

(звенья 76-81)

100 И ркоша бояре князю: ↑ →
101 «Уже, княже, туга умь полонила. ↑ →
102 Се бо два сокола слѣтѣста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколома крильца припѣшали поганыхъ саблями, а самаю опустоша въ путины желѣзны. ↑ →
103 Темно бо бѣ въ ґ̃ день: два солнца помѣркоста, оба багряная стлъпа погасоста и съ нима молодая мѣсяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста. ↑ →
104 На рѣцѣ на Каялѣ тьма свѣтъ покрыла: ↑ →
105 по Руской земли прострошася половци, аки пардуже гнѣздо, и въ морѣ погрузиста, и великое буйство подасть хинови. ↑ →
106 Уже снесеся хула на хвалу, ↑ →
107 уже тресну нужда на волю, ↑ →
108 уже връжеса дивь на землю. ↑ →
109 Се бо готскія красныя дѣвы въспѣша на брезѣ синему морю, звоня рускымъ златомъ, поютъ время Бусово, лелѣютъ месть Шароканю. ↑ →
110 А мы уже, дружина, жадни веселія». ↑ →

Ну и напоследок порадуемся крохотной части переводов о низвержении Дива:

Древнерусский текст уже връжеса дивь на землю.

Издание Р. О. Якобсона Уже вьрже ся Дивъ на землю.

Текст А. А. Зализняка Уже връжеса Дивь на землю.

Екатерининская копия уже връжеса Дивъ на землю.

Первое издание уже връжеса дивь на землю.

Текст Н. А. Мещерского уже вьржеся Дивъ на землю.

Реконструкция А. Дыбо оуже вьржесѧ дивъ на землю||

Щукинская рукопись – – –

Реконструкция В. В. Колесова у̀же вь́ржеса Ди́въ на̀˽землю̀.

Перевод Первого издания уже филин спустился на землю.

Перевод Д. С. Лихачёва уже бросился див на землю.|

Перевод О. В. Творогова уже бросился Див на землю.

Перевод Р. О. Якобсона Уже низринулся Див на землю.

Перевод В. А. Жуковского Вергнулся Див на землю!|

Перевод В. В. Капниста Уже филин низринулся на землю.

Перевод М. Д. Деларю див уж низвергся на землю!

Перевод Л. А. Мея И повергнулся див на землю|

Перевод А. Н. Майкова Черный Див повергнулся на землю,|

Перевод Г. П. Шторма уже ринулся Див на землю.|

Перевод К. Д. Бальмонта Вражий див слетел на землю.

Перевод С. В. Шервинского Тут на землю низринулся|С дерева Див,|

Перевод И. А. Новикова Уже повержен|На́ землю Див,|

Перевод В. И. Стеллецкого уже бросился Див на землю.|

Перевод А. К. Югова ринулись дикие|на Русскую землю!|

Перевод С. В. Ботвинника Див на землю Русскую низвергся…|

Перевод А. Г. Степанова и повергся див с древка на землю…|

Перевод А. Ю. Чернова уже низвергся Див на землю.

Перевод И. И. Шкляревского Вран метнулся к нашему полю.|

Перевод В. М. Гончарова А земля под Дивом вражеским.|

Перевод Н. А. Заболоцкого Прянул Див на землю, и была|Ночь кругом и горя изобилье.|

Перевод Н. И. Рыленкова Топот половецкого набега,|

Перевод Ю. А. Косирати Уже повергло Счастье|на землю.|

Перевод Е. А. Евтушенко – – –

Перевод В. П. Буйначёва Уже в отчаянье див сверзился на землю.|

Перевод Л. А. Дмитриева уже бросился Див на землю.

Перевод Н. А. Мещерского уже низринулся Див на землю.

Перевод Э. Я. Гребневой уже ринулся Див на землю…|

Перевод А. С. Тинькова Уже брошены знамена предков на землю.

Перевод А. Чеснокова По задворкам леший бродит,|

Перевод А. С. Шишкова – – –

Перевод Н. Язвицкого изъ благоденствія и тишины низвергаемся мы въ глубину золъ.

Перевод И. Сирякова Опустился Филинъ на землю.|

Перевод А. Палицына – – –

Перевод Я. Пожарского уже повергся дивъ на землю.

и т.д.

 

Для чего я это все написала? Разумеется, для рекламы шестой части романа «Княженика» http://samlib.ru/g/galanina_j_e/alisasib6.shtml, где весьма подробно рассказывается о походе князя Игоря.

Ну а если серьезно — я не понимаю, почему — перед тем как создавать подтексты, метатексты, контексты и все прочее гиперинтеллектуальное — нельзя просто ПРОЧИТАТЬ ТЕКСТ?! Сам текст? Почему нельзя начать именно с этого? С чтения?
Никогда не пойму.